22.06.2001 - 14:16 НОВОРОССИЙСК. 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА. источник: Газета "Новороссийский Рабочий" [ http://www.novrab.ru ] Из Новороссийска на фронт Великой Отечественной ушли 15 тысяч человек. 7 тысяч - замучены в фашистских лагерях, 32 тысячи новороссийцев были угнаны в Германию и на оккупированные территории. Такую цену за наши жизни город заплатил войне. Сегодня в Новороссийске живут 3500 фронтовиков, из них инвалидов войны - 3150 человек, 128 - участники освобождения Новороссийска. Вдов погибших на войне - 375. Людей, ставших инвалидами в детском возрасте во время войны - 54 человека. Документы, хранящиеся в фондах краеведческого музея, свидетельствуют: 22 июня 1941 года в Новороссийском порту стояли два крупнотоннажных судна. Пароход “Ташкент” заканчивал погрузку цемента, а теплоход “Калинин” только приступил к погрузке. Цемент предназначался для строительства укреплений на западных границах страны: к войне все-таки готовились. Налеты на город и порт начались почти сразу же. Движение флота прекратилось. И “Ташкент”, и “Калинин” простояли в ожидании отправки шесть дней и только в начале июля ушли в Одессу. Почти весь следующий месяц суда в Новороссийск не прибывали. Порт стоял. Ближе к концу июля пришли первые суда с эвакогрузами. Морем вывозили население из прифронтовой полосы. Через несколько дней поток судов из Одессы и Крыма с оборудованием, металлом, продовольствием и зерном стал нескончаемым. Начальник порта Петр Васев (во время войны - главный инженер порта) и секретарь парторганизации Колешок вспоминали в “Истории НМТП в Великой Отечественной войне”, составленной летом сорок шестого года, что в те дни одновременно обрабатывалось 10-12 крупнотоннажных судов, не считая военных, а также парусно-моторного и баржевого флота. Порт обрабатывал и ежедневно поступающие по железнодорожной ветке сотни вагонов с военными грузами. Время так подпирало, что регулированием погрузочно-разгрузочных работ занялась военно-морская комендатура. В выпускном классе двадцать второй школы, в котором учился Лев Девикьян, скромный школьный бал уже отшелестел ситцевыми платьями. А на воскресенье наметили “маевку” - подальше от взрослых глаз. Сам Лев раздумывал: идти - не идти. Просить денег на складчину у отца было совестно. Но на “маевку” не попал никто. На отрывном календаре значилось: 22 июня 1941 года. Летние месяцы слились в памяти Льва Григорьевича в один бесконечный день: в Мысхако вместе с такими же юнцами, как сам, помогал землеустроителям. Помнит, что все ходили с рулетками, что-то перемеряли. В семье женщины “развели сырость”. Старший брат в 1939 году был призван в армию, и свидеться, проститься перед отправкой на фронт не получилось. А в октябре забрали и Льва - до восемнадцатилетия он не дотянул несколько месяцев. В одном строю с ним шли такие же несовершеннолетние. Прибавляли себе годков новороссийские мальчишки в массовом порядке: всем хотелось успеть стать победителями. Тогда еще никто не знал, что до победы шагать еще три с половиной года. Из двух тысяч добровольцев, отправленных пешим маршем (поездом довезли только до Крымска), до Сталинграда добрались, вспоминает Девикьян, едва пятьсот. Шли два месяца с наспех обученными на трехмесячных курсах командирами чуть постарше себя. А мимо следовали пустые эшелоны... Марина РЫБКИНА Новости Нашего Новроссийска http://www.nvrsk.ru/cgi-bin/citynews.cgi?22-06-2001